Вести из Пуны

Какие асаны вы заново открыли для себя в Пуне?

- Перевернутые позы — стойки на руках (адхо мукхо врикшасана), локтях (пинча майюрасана), голове (ширшасана), плечах (сарвангасана).

 

 В чем именно была новизна в восприятии этих асан?

-  В другом подходе ко входу в эти позы. Айенгар заставлял нас учиться входить в эти позы стремительно и быстро, как резвятся дети во время подвижной игры, используя для этого компактность и силу плечевого пояса и таза. Нужно настраивать всю свою сущность на вход в перевернутое положение, всей своей сущностью (Гуруджи использовал слово «self») нужно создать волевое желание войти в эту позу и всей своей сущностью перевернуться в одно мгновение. Потому что очень часто входя в перевернутую позу ощущается, словно физически ты перевернут, но большая часть и тяжесть тебя находится все еще на полу и словно ждет, когда же ты вернешь свое физическое тело обратно вниз и оно снова воссоединится с твоей сущностью, которая так и не побывала в этой позе.

И еще два момента, которые я всегда упускала, а на занятиях в институте это звучало очень ярко — сильная работа ягодиц и живота во всех асанах. Они не должны быть слабыми, мягкими и дряблыми. А сильными, натянутыми и всегда двигаются внутрь тела.

 

Насколько реальные занятия в Пуне соответствовали вашим ожиданиям? Все произошло именно так, как вы предполагали?

- Я уже дважды до этого была в институте, но это было лишь на пару дней, а не целый месяц. Поэтому я была достаточно готова и приблизительно представляла что меня ждет. Но все же все произошло немного по-другому.

 

 Если нет, то что произошло иначе?

- В феврале этого года Гита-джи закончила преподавать и большую часть классов вел Прашант Айенгар. У них разные стили преподавания. Да и сам Прашант немного поменял свои взгляды на то, как преподавать. Он стал мягче в отношении к ученикам. Гитаджи как правило была очень строга, безусловно справедливо строга, но очень строга к ученикам. Поэтому вместо ожидаемого жесткого прессинга и строгого отношения к себе в классах со стороны учителей, я встретилась с достаточно доброжелательной и даже вольной обстановкой во время занятий. Те, кто уже бывал в Пуне очень удивится моим словам. Благодаря Прашанту, теперь в институте царит не культ асан, а культ философии йоги. Вот такое впечатление у меня создалось. И мне эта перемена очень понравилась. Нам действительно порой в практике йоги не хватает именно этой составляющей, поскольку вся энергия уходит на изучение асан, и изредка — пранаямы. Мы все время изучаем тело, иногда -  дыхание, а себя и свое сознание, эту вселенную внутри — никогда. Прашант для меня открыл мое серьезное упущение — предмет моей практики должен быть поиск себя через асаны и пранаяму, а не поиск асаны и пранаямы в себе.

 

Что именно у вас не получалось в Пуне? В чем пришлось преодолевать себя?

- Да в общем-то не в чем. Была только одна сложность — найти в себе силы в конце дня записать все, что запомнилось после занятий и не упустить ничего важного. Потому что от информации пухла голова, ум отключался к вечеру от усталости и было ощущение, словно каждый день в классах на тебя льется поток информации как вода на ладони и сквозь пальцы проливается уходя в землю. И лишь те капли, что остались на ладони — это все те знания которые удалось запомнить и впитать в себя.

 

Это преодоление далось вам легко? Какова была реакция вашего "Я"

на новые задачи? Вы испытывали раздражение или разочарование в процессе роста?

- Конечно, это очень в себе расстраивало — что ты не можешь унести все эти драгоценности с собой и тебе остается только то, что удалось запомнить. На самом деле это происходит всегда на любом классе йоги с любым учеником. Просто когда мы занимаемся у себя на родине, мы не переживаем, если не смогли понять и запомнить все — ведь преподаватель йоги всегда рядом, ты сможешь уточнить все позже, услышать это еще раз на другом занятии, а вот когда ты понимаешь, что ты уедешь, а уточнить будет не у кого — это очень расстраивает. Одна надежда, что все записывалось на подкорку твоего мозга и рано или поздно все таки всплывет в памяти.

 

Кто был рядом с вами во время учебы: люди из каких стран, представители каких культур?

- Институт Айенгара — это  место, которое каждый месяц каждого года собирает людей со всех концов света. Каждый месяц среди студентов можно найти хотя бы по одному представителю от всех континентов. Я познакомилась с ребятами из Перу, ЮАР, Канады, США, Австралии, Японии, Тайланда, Израиля, ну и конечно же из стран Европы: Германия, Бельгия, Польша, Англия. Но самая многочисленная группа, как всегда — русская. Нас было 8 человек и это еще в институте считается не самой большой русской группой, бывает и побольше!

В одной квартире со мной жили немка Хейди и Ширли из Израиля. Мы очень сдружились. Хейди оказалась не по-немецки душевнейшим человеком. Она и сама признавалась, что среди своих душевнострогих соотечественников ей всегда чувствуется не очень комфортно. Но в воспитании и образе жизни она 100% немка! Аккуратность, скромность и строгость в быту и практике. Ширли — тоже невероятно интереснейшая личность. Эта женщина вот уже 28 лет борется с раком. И пока побеждает. 6 химиотерапий (кто хоть раз сталкивался с этим, поймет о чем я). Последняя закончилась в феврале этого года и через полгода  она уже приехала к Айенгару снова. Очень энергичная, жизнерадостная и жизнелюбивая. И невероятно активная. Она разнесла в пух и прах нам всю кухню, что вводило в тихий шок аккуратистку Хейди. Было забавно наблюдать это взаимодействие совершенно разных культур и мировоззрений. Немецкая педантичность и стихия духа Земли Обетованной. Плюс загадочность моей русской души. Было много курьезов и смешных ситуаций, а главное — много интереснейших бесед по вечерам — мы знакомились с культурами наших народов, обычаями, привычками и просто друг с другом.

 

Вам они были интересны? Или события, происходившие внутри вашего собственного мира, захватили вас целиком?

- Мы стали друзьями и теперь в нашей переписке часто звучит слово «скучаю!!!». Нам действительно не хватает тех чудных вечеров и бесед друг с другом!

Были моменты,  когда действительно хотелось внутренней тишины. И на это хватало достаточно времени для формирования чего-то нового в моей душе и сознании. К тому же, мне повезло, мы втроем могли не только болтать без умолку, но и было очень приятно просто помолчать друг с другом — такое тоже бывает. Дружественное молчание. Порой оно бывает информативнее и душевней самой задушевной и долгой беседы.

 

 Что нового увидят ваши ученики после Пуны? В чем будет сдвиг в вашей преподавательской практике?

- Что увидят мои ученики от меня? Не удивлю — практику йоги!!! Что касается сдвига — я не могу сказать, что у меня случился какой-то мощный внутренний переворот на 180 градусов или по фазе. Наоборот, будучи в Пуне я очень хотела сохранить свой стиль, свое собственное ощущение в йоге, чтобы оно не менялось кардинально, а дополнялось, трансформировалось, шлифовалось всем тем новым, что я получала на занятиях в институте, выправлялось там, где были заблуждения или ошибки. На самом деле сохранить свою самобытность и мнение - это гораздо труднее, чем резко все изменить, особенно тогда, когда рядом с тобой такой мощный гениальный человек, настоящий бездонный кладезь мудрости йоги как Гуруджи! Но я считаю это очень важным — быть всегда собой, а не растворяться в авторитетах, поскольку йога — это путь, собственный путь человека, и он берет ответственность за выбранный путь на себя и не перекладывает ее на другого — того кто авторитетнее. Каждый должен разобраться сам куда правильнее идти. Потому что то, что хорошо одному, не дает никаких гарантий счастья для другого. Мое скромное мнение таково, что учиться опыту у авторитетов и пытаться во всем слепо подражать им — это совершенно разные вещи.

Я очень надеюсь, что моя практика становится осознаннее, понимание глубже, преподавание  и пояснения точнее. По крайней мере я прикладываю все усилия в этих направлениях своего развития. Очень сложно оценить происходящее с тобой, это виднее со стороны, а значит, моим ученикам лучше видно и им оценивать, на сколько это так.